«Жар-терьеры» Евгении Фоминичны Жаровой «ZOO-FITO» № 11-12'2004 С
чего начинается знакомство с породой? Наверное, с вопроса, а как же она
появилась? Итак, откуда же взялись русские той-терьеры? Давайте
вернемся в конец XIX - начало XX веков. Предполагают, что той-терьеры
попали в Россию из Германии и Англии и были престижной салонной породой.
На выставке в Петербурге в 1874 году демонстрировалось 8 той-терьеров. В
книге А.П. Григорьева «Е.К. Мравина. Материалы к биографии» есть
фотография 1902-1903 гг., на которой можно увидеть А. Колонтай с сыном и
Е. Мравину с маленькой собачкой, очень напоминающей длинношерстного
той-терьера. На основании этого, мы можем сделать вывод, что уже в
начале XX века в России были собаки, похожие на современных
гладкошерстных и длинношерстных той-терьеров.
Революция внесла
свои коррективы не только в жизнь людей, но и в жизнь их питомцев.
Маленьких собачек обычно держала интеллигенция, которая после революции
либо эмигрировала, либо была просто уничтожена. Чудом уцелевшие собачки,
попавшие на улицу или в чужие руки, уже не могли претендовать на статус
породистых. Позже собаководство в России стало активно
восстанавливаться, однако разведение декоративных собак велось стихийно.
После Великой Отечественной войны некоторые собаки той-пород
были привезены возвращающимися на Родину солдатами. Естественно, ни о
каких документах у трофейных собак и речи быть не могло, ведь зачастую
собачки были просто подобраны на руинах городов. В более позднее время,
когда из зарубежных командировок стали привозить маленьких собачек, об
их происхождении можно было узнать только то, что собака привезена из
такой-то страны. Однако, уже в 50-х гг. при клубах служебного и
охотничьего собаководства стали создаваться секции декоративных собак,
разведением которых занимались грамотные кинологи, которые в условиях
железного занавеса и невозможности завозить производителей из-за рубежа,
все же вели племенную работу с различными породами, в том числе с
той-терьерами. Однако, только часть той-терьеров лишь фенотипически
соответствовала породе, поэтому в порядке вещей было появление
длинношерстных щенков от гладкошерстных родителей, имеющих предков
неизвестного происхождения.
В исторической справке стандарта
породы русский той-терьер автором длинношерстной вариации названа Жарова
Евгения Фоминична. Нас несколько удивило, что кроме скупой фразы об
авторстве, ничего из биографии этой женщины ни в каких источниках мы
найти не смогли. И это тем более странно, ведь Жарова была нашим
современником и есть люди, которые хорошо знали Евгению Фоминичну,
работали с ней над созданием породы и до сих пор имеют собак ее
разведения или их прямых потомков. В статьях 60-70 гг. Жарова
упоминается как создатель породы московский той-терьер, в 90-х гг. она
стала упоминаться лишь как один из членов группы кинологов, работающих
над созданием породы, а вот в книге о той-терьерах 2002 года выпуска о
ней даже не упоминается... Поэтому мы и решили, по мере своих
возможностей, восстановить биографию человека, так много сделавшего для
создания русского длинношерстного той-терьера таким, каким мы его любим
сегодня.
Жарова Евгения Фоминична родилась в Иркутске 25 февраля
1921 года. После войны уехала в Ленинград и поступила в институт холода
и пищевых технологий, но так и не закончила его. У Жаровой был
прекрасный слух, она любила и умела петь, любила стихи. Очевидно
поэтому, бросив холодильный институт, Евгения Фоминична поступила в
институт сценических искусств (ныне институт музыки, театра и кино).
Проучившись там некоторое время, Жарова перевелась в Москву в «ГИТИС»,
который закончила получив при этом специальность театроведа. Но главным
призванием ее жизни был не театр, а журналистика, которой Жарова и
посвятила всю свою жизнь. Еще в Санкт-Петербурге Жарова начала работать
корреспондентом газеты «Смена», а после приезда в Москву стала писать
для журналов «Цирк» и «Огонек». Статьи ее в основном были о жизни цирка.
В одной из энциклопедий о цирке есть упоминание о Жаровой как о
журналисте, пишущем о цирковом искусстве.
В 50-х гг. в цирке
выступали маленькие собачки, которых называли «манпони». Это были помеси
маленьких дворняжек, пинчеров и чи-хуа-хуа. Двух таких «манпони» в 1956
году и приобрела Евгения Фоминична. Эти собаки не внесли большого
вклада в разведение и развитие породы, а свою жизнь прожили как простые
домашние любимцы. Одна из них, Хэппи, была внешне похожа на современного
гладкошерстного черно-подпалого той-терьера, хотя Жарова всегда
называла ее чи-хуа-хуа. Хэппи часто фигурирует на фотографиях вместе с
Чикки. От этой пары был получен всего один щенок, который, к сожалению,
прожил не долго.
Родоначальником породы московский той-терьер
стал щенок, рожденный от двух гладкошерстных той-терьеров с родословными
- Джонни и Дэзи (владельцы Мохряковы). Это произошло 12 октября 1958
года. Щенок - это и был Чикки - родился с удлиненной шерстью, его
записали в племенной брак и первоначально даже отказались выдавать
родословную. Так бы и прожил кобелек никому не известной выбраковкой,
как и многие подобные ему щенки, но тут вмешался его Величество Случай -
щенок попал к Жаровой. Родословная на кобелька была все-таки получена,
но не в Московском Городском Обществе Декоративного Собаководства
(впоследствии МГОЛС), как пишут практически во всех источниках, а в
секции любителей комнатно-декоративного собаководства при Свердловском
межрайонном обществе охотников и рыболовов города Москвы, в котором и
была зарегистрирована вязка. Очевидно, путаница в месте регистрации
щенков произошла из-за того, что Жарова, ставшая владельцем Чикки, в
60-е гг. в МГОДС вела подсекцию московских той-терьеров. С появления у
Жаровой Чикки и началась официальная работа по выведению московского
длинношерстного той-терьера.
Почему же именно Жарову называют
создателем породы, ведь щенки с длинной или полудлиной шерстью рождались
от гладкошерстных родителей и раньше? Наверное, потому что занимаясь
разведением гладкошерстного той-терьера, в клубах таких щенков просто
выбраковывали, а Жарова была первым кинологом, который не только
заметил, но и начал серьезную работу и при этом еще добился признания
длинношерстной вариации, как имеющей право быть. Жарова была одним из
разработчиков первого стандарта породы, первым экспертом, долгие годы
судившим ринги московских той-терьеров. Некоторые нынешние эксперты
учились у нее, работая стажерами на выставках. Именно Жарова в 1966 году
добилась принятия первого стандарта московского той-терьера в
кинологическом совете при Министерстве сельского хозяйства. До 1966 года
длинношерстные той-терьеры существовали лишь как экспериментальная
породная группа. К слову сказать, гладкошерстные той-терьеры, которые
«дали жизнь» очаровательным московским тойчикам, получили утверждение
своего стандарта на целых 20 лет позже своего длинношерстного «ребенка»!
На заре становления породы было не мало скептических замечаний в
сторону длинношерстных терьеров. К примеру, Мазовер считал, что
внешность и обильная бахрома на ушах московского той-терьера очень
напоминает папильона, и что в Советском Союзе просто пытаются создать
папильона нестандартного окраса. И все же, эти собачки были красивыми,
миниатюрными, с достаточно самобытной внешностью, а самое главное,
быстро завоевывали популярность. Уже в период 1968-69 гг. было
зарегистрировано около 300 собак с родословной. Если учесть
малоплодность породы, цифра впечатляет.
Конечно, не сразу новая
вариация была замечена и принята кинологами, ведь в 60-е гг. ценились,
прежде всего, собаки, способные приносить пользу народному хозяйству:
черные терьеры, кавказские овчарки, лайки, восточники. Поэтому Советский
кинологический мир встретил длинношерстного той-терьера далеко не
радушно. Долгое время этих собачек вообще называли «жаровские дворняжки»
и продавались такие щенки в 2-3 раза дешевле декоративных собак других
пород. Однако, вот тут-то и произошло то, что позволяет сегодня называть
автором породы именно Жарову. Именно Евгения Фоминична сплотила вокруг
себя людей, которым понравились длинношерстные той-терьеры и которые
были согласны принять участие в планомерной работе по закреплению
желаемых качеств. Первоначально, длинношерстного той-терьера хотели
назвать «жар-терьер», однако в те годы увековечивать имя рядового
человека в названии целой породы было не принято, и породу назвали
«московский той-терьер», в честь города, в котором она была создана. Но
еще долго в кинологическом мире длинношерстных тойчиков называли
жаровскими собачками.
60-е гг. были очень интенсивными в работе с
породой. Одной из активных помощниц Жаровой в этот период была Любченко
Софья Львовна, у которой жили дети Чикки: Бупи и Чарик. Чикки
достаточно активно использовался в разведении для закрепления
длинношерстных признаков у потомков. Самой первой сукой, с которой
повязали Чикки, была гладкошерстная черно-подпалая сука Ирма (вл.
Кузнецов), которая имела слегка удлиненную шерсть. От этой вязки были
получены три длинношерстных щенка.
В 1963 году из-за рубежа
Хрущеву в подарок привезли двух очаровательных, очень породных
длинношерстных создания: сука и кобель чи-хуа-хуа Спэнки Бэмби (домашняя
кличка Миштер) и Дона Тесса (домашняя кличка Мушинка). Евгения
Фоминична была дружна с дочерью Хрущева и благодаря этой дружбе в 1964
году к Жаровой попали эти два представителя породы чи-хуа-хуа, которых
семья Хрущевых и подарила Евгении Фоминичне. У Миштера была счастливая
племенная судьба: его вязали с привозной сукой чи-хуа-хуа Долл, и именно
от этой пары в России появились первые чи-хуа-хуа с родословной.
Мушинку же Жарова вязать не рискнула, так как собачка была маленькой, ей
шел шестой год и она прожила свою жизнь просто как домашняя любимица.
Евгения Фоминична по воспоминаниям современников, была бескорыстным
энтузиастом, и рисковать жизнью собаки ради получения одного-двух щенков
никогда бы не стала. И именно Мушинку мы можем увидеть в руках у Бубы
Касторского в знаменитом фильме «Неуловимые мстители». Первоначально, в
съемках должен был принимать участие Чикки, однако режиссер посчитал,
что Чикки менее эффектен, чем черно-белая чи-хуашка. В этом фильме
снималась и сама Жарова, но в массовке, поэтому нам вряд ли удастся
рассмотреть ее на экране.
Подарок Хрущевых оказался для Жаровой
роковым. Уже в начале 70-х гг. ее сняли с поста руководителя секции
той-терьеров, а затем и вовсе заставили уйти из МГОЛСа. Евгению
Фоминичну обвиняли в грубом нарушении племенной работы и интенсивном
использовании чи-хуа-хуа при вязках с той-терьерами. Было ли все это
происками завистников, желавших стать у руля набиравшей популярность
породы? Однозначно ответить сложно. По словам соратников, Жарова обычно
практиковала чистые вязки: для работы с длинношерстными той-терьерами
негласно скупала выбраковку - гладкошерстных той-терьеров с переходным
типом шерсти. Но действительно, вязки с чи-хуа-хуа имели место. Однако,
они были единичны и имели совершенно конкретную цель - получение рыжих
той-терьеров, ведь в палитре окрасов той-терьеров тех лет преобладали
черно-подпалые собаки. Для этого было проведено две вязки кобеля
той-терьера с рыжей длинношерстной чи-хуа-хуа, привезенной из
Чехословакии.
К сожалению, уход Жаровой из МГОЛС и почти на 10
лет из кинологии, тяжело сказались на развитии молодой породы. Каждая
порода держится на энтузиасте, которому ее будущее небезразлично,
поэтому после ухода Жаровой и перехода руководства в другие руки,
поголовье начало активно «расходиться» по клубам. Такое дробление
привело к резкому уменьшению общего количества зарегистрированных тоев.
Кроме того, той-терьеры в 60-е гг. были достаточно доступной по цене
породой, поэтому владельцами тойчиков зачастую становились люди пожилые,
которых совершенно не интересовало разведение. И только такая
неординарная личность, как Евгения Фоминична, могла убедить людей
заниматься племенной работой. Очевидно, после ухода Жаровой из кинологии
работа с такими заводчиками практически прекратилась, а если учесть
малоплодность породы, результаты оказались плачевными. Не самым хорошим
временем для породы стали и годы перестройки. Рухнул «железный занавес» и
из-за рубежа потоком хлынули иностранные породы, в том числе и
декоративные, которые быстро вытеснили и сделали малопрестижными
крошек-тойчиков. Все это привело к тому, что к концу 80-х гг. ринги
той-терьеров почти опустели. Восстанавливать породу пришлось буквально
по крупицам, зато теперь целая плеяда серьезных заводчиков занимается
разведением и гладкошерстных, и длинношерстных той-терьеров и
исчезновение породе больше не грозит.
Возвращение Жаровой в
кинологию нельзя назвать простым. Поголовье, с которым она работала
раньше, было для нее практически потеряно, собаки или состарились, или
состояли в других клубах. Десять лет - это ведь очень большой срок! Но
Евгения Фоминична все-таки смогла организовать секцию той-терьеров при
клубе «Кинология», где и проработала до последних дней. У нее было
несколько своих собак, однако Жарова в последние годы нигде не
упоминалась как владелец каких-либо той-терьеров. Почему? Просто те
несколько собак, которые жили у нее, были записаны на других владельцев.
Причины? Возможно из-за того, что Жарова была экспертом, часто судила
ринги той-терьеров и ей не хотелось нарушать этику экспертизы, ведь
эксперт не имеет право судить своих личных собак. А возможно, были и
какие-то свои, личные причины. Нам это узнать не удалось. Да, конечно,
фамилия Жаровой почти не фигурирует в родословных той-терьеров, но разве
это причина, что бы ставить под сомнение роль Евгении Фоминичны в
создании и развитии породы? Те, кто занимается разведением, знают, как
трудно и важно правильно подобрать пары, чтобы получить щенков нужного
качества. Для этого постоянно нужно учитывать множество экстерьерных
особенностей родителей, знать досконально их родословные. А это огромный
труд, и человек, занимающийся этой работой, вправе считать себя
заводчиком, даже не имея большого количества личных собак. Ведь именно
так работают и сегодняшние крупные питомники, с той лишь разницей, что в
настоящее время, кроме имени питомника, в родословную щенков от
«арендуемого» животного вносится еще и имя совсем не настоящего
владельца собаки, а владельца питомника.
Будучи человеком
увлеченным и энергичным, Евгения Фоминична старалась не только поднимать
престиж породы на ее «исторической Родине», т.е. в Москве, а и заражала
своим энтузиазмом людей в других городах Советского Союза - Минск,
Красноярск и т.д. Многие и сейчас имеют собак с приставкой «Жар».
Евгения Фоминична не просто помогала иногородним купить щенков, она
лично подбирала пары, которые смогли бы достойно продолжить род
московских той-терьеров, находясь вдали от Москвы.
В XX веке в
кинологии не существовало такого разнообразия титулов, как теперь, и
Жарова, чтобы отметить особо ценных, по ее мнению, для породы и
соответствующих ее представлению о московском той-терьере собак, создала
титул «Авторский Экземпляр». Далеко не каждая собака может похвастаться
таким высоким титулом - высшим признанием породности, признанием автора
породы. Одним из таких выдающихся экземпляров, удостоенных высокого
титула «авторский экземпляр» был знаменитый Мэй. Именно Мэя Жарова
возила на крупную зарубежную выставку для представления и рекламы новой
русской породы.
В последние годы жизни Жарова сильно болела,
почти не судила, но старалась посещать выставки, в которых принимали
участие той-терьеры. В.П. Иванищева рассказала, как однажды судила
выставку и к ней в ринг попросилась Жарова, чтобы просто посмотреть, кто
выставляется и как судит эксперт. Валентина Павловна отмечала, что
Жарова была очень корректна, молча и внимательно слушала описание собак и
с интересом наблюдала за расстановкой. После ринга Иванищева подошла к
Жаровой, чтобы услышать ее мнение, все-таки в ринге присутствовал автор
породы. Евгения Фоминична одобрила ее выбор и поблагодарила Иванищеву за
достойную экспертизу той-терьеров.
Жарова была человеком
образованным, интеллигентным, но с непростым и довольно жестким
характером. Она очень трепетно относилась к той-терьерам и не терпела
какого-либо пренебрежения по отношению к этой собаке. Человек, однажды
лишенный ее доверия, больше не мог рассчитывать на лояльное отношение к
себе, он словно вычеркивался из ее жизни. В 90-х гг. стало сложно купить
щенка той-терьера: порода снова становилась популярной и дорогой; люди
записывались в очередь и порой ждали по 1,5-2 года. Если же купленная
собака по каким-либо причинам гибла, и Евгения Фоминична подозревала в
гибели владельца (халатность, недосмотр, несвоевременная ветеринарная
помощь), нового щенка у нее получить было практически невозможно. Она
очень болезненно относилась к критике в свой адрес, как к кинологу или
эксперту, и была весьма категорична с теми, кто не считался с ее
мнением. Возможно, поэтому рядом с Евгенией Фоминичной было не так много
людей в последние годы ее жизни. Но до последних дней она сохраняла
ясность мысли и, превозмогая болезнь, продолжала заниматься своим
любимым делом, «своими детками», как любила называть той-терьеров
Жарова. Евгения Фоминична Жарова умерла от рака 7 сентября 1996 года в
Московской больнице. Похоронена на Ваганьковском кладбище. В своем
завещании Евгения Фоминична просила поместить на памятнике свою любимую
фотографию, где она снята с Чикки и Мушинкой.
У Жаровой не было
детей, и все ее фотографии и документы, могли бы бесследно исчезнуть,
поэтому нам хочется выразить особую благодарность семье Зерновых,
которые ухаживали за Евгенией Фоминичной последние годы жизни и которым
было завещано все ее имущество, включая животных, переживших свою
хозяйку на несколько лет только благодаря заботам этой семьи. Если бы не
Татьяна Зернова и ее муж, у нас бы не было этих фотографий и личной
печати, которые были сохранены и переданы Оксане Анатольевне Черных.
Мы
выражаем признательность О.А. Черных и И. Половинкиной за
предоставленные материалы и воспоминания. В статье также были
использованы материалы из книги М.Н. Сотской, «Той породы собак», М.,
2002, «Аквариум ЛТД».
М. Иожица и И. Самсонова владельцы п-ка русских той-терьеров «Талисман Любви», г. Вологда (Россия) В заголовке использованы фото: Талисман Любви Бриллиантовая Брошка, вл. Васюнова